Мессия очищает диск - Страница 59

Он долго и пространно стал объяснять судье, что считает излишними церемонии между двумя столь выдающимися существами, как он и его новый коллега, что доверие Янь-вана уравнивает всех: людей, демонов и не поддающихся классификации созданий Третьего Мира – этот мир был знаком судье не более чем голубой чай; а также что обязанности достопочтенного Господина, Поддерживающего Неустрашимость заключаются лишь в одном.

Господин должен смотреть.

И, заметив где-нибудь непоседливые руки, таскающие свитки с записями деяний, уведомлять об этом ближайшего чиновника.

– Но для того чтобы смотреть, я должен иметь доступ в разные отделы местных канцелярий? – Судья представил себе прелесть пеших прогулок по Преисподней и содрогнулся.

– Разумеется! – просиял тигроглавый. – Куда угодно! Когда угодно!

– Тогда каким образом…

– Самым простым! Наипростейшим! Идите – и придете!

– А… куда идти?

Судье на миг представилось, что тигроглавый сейчас рявкнет и подробно объяснит, куда именно судья Бао должен идти со своими вопросами.

Вопреки опасениям, выяснилось, что идти и впрямь можно куда угодно. Достаточно только коснуться таблички на поясе судьи и шагать – хоть в дверь, хоть в стену, хоть в картину на стене, лишь бы при этом представлять в уме, куда желательно прийти.

Так что первое недоразумение завершилось самым лучшим образом.

За исключением того, что судья Бао понятия не имел, куда бы ему направиться, и решил пока остаться в канцелярии тигроглавого. Не приведи Янь-ван, заблудишься и потом до скончания вечности украшай своей печенкой какое-нибудь смоляное озеро!

Лишь теперь выездной следователь обратил внимание, что канцелярия пустует. Ни Серебряной Рыбки, ни медведеобразного черта-лоча… да и сам господин булан заторопился и сказал, что спешит на совещание, а посему вынужден оставить уважаемого коллегу в одиночестве.

И еще раз предложил не стесняться.

Оставшись в одиночестве, судья Бао некоторое время бродил по канцелярии – особенно надолго задержавшись у черепа с тушью и любуясь филигранно вырезанным темечком и роскошной отделкой лба и скул. Когда же он принялся разглядывать стеллажи со свитками, то внимание его привлек дальний левый стеллаж с внушительной надписью сбоку: «ВЗЫСКАНИЯ».

– Древо-демон опасался, что с него взыщут за пропажу свитков, – пробормотал судья Бао. – И таки взыскали бы… Интересно, можно ли определить, с какого времени начались подобные взыскания?

Взяв верхний свиток, он присел за ближайший столик и принялся изучать записи. К счастью, на свитках первым делом были указаны даты, и найти нужные бумаги оказалось легче легкого. Хотя первый свиток относился к началу эпохи Сун и ничем не мог помочь выездному следователю, вскоре вокруг нового канцеляриста возвышалась гора бумаг за последние сто лет.

Более ранние сроки судью пока что не интересовали.

«Вымогательства в Палате Расчленений»… – опустим… «Попытка подкупа сменщика Стеклянной Горы с целью в рабочее время…» – тоже опустим… «Преступная небрежность, выразившаяся в проникновении в ад Одиночества…» – ерунда…

– Да что ж вы глаза-то портите! – прогудело над ухом.

Судья вздрогнул. Рядом стоял уже знакомый по первому посещению черт-лоча и приветливо улыбался. Хотя лучше бы он этого не делал.

– Это делается так. – Рогато-шипастый служака взял с ближайшего стола мухобойку из оленьего хвоста. – Смотрите…

И хлестнул мухобойкой по иероглифам «Вымогательства в Палате Расчленений».

Мигом свиток расстелился на столешнице, ударенные знаки замерцали, дрогнули – и поверх бумаги возникла картинка: толстый якша-стражник с гордо торчащим… нет, вначале показалось, что копьем, а потом выяснилось, что мужским достоинством! – требует чего-то у женской головы и трех левых рук, лежавших перед ним на полу.

Зрелище не произвело на судью Бао эстетического впечатления.

Зато путем подробных расспросов черта-лоча выяснился способ пользования удивительной мухобойкой: хлестнешь знак – смотри картинку, хлестнешь дважды – задвигается, хлестнешь обратной стороной – поползет поперек времени обратно, ткнешь концом рукояти – замрет…

Наконец похожий на медведя советчик опомнился и исчез, а судья Бао перед самым его исчезновением успел поинтересоваться: когда же все-таки начались в аду безобразия с путаницей в перерождениях?

Ответить черт не успел, зато оставшийся в воздухе мохнатый палец ткнул в одну из полок облюбованного судьей стеллажа – и растворился вслед за владельцем.

Часа через три, когда в глазах рябило от самодвижущихся картинок, судья твердо установил: время начала безобразий отстоит от сегодняшнего дня примерно на шестьдесят пять лет.

Как раз тогда патриарх Шаолиньской обители послал на помощь «красным повязкам» шестерых монахов-воителей – и вскоре затяжная война с монголами сдвинулась с мертвой точки.

Судья Бао был практиком. И в его сознании трудно укладывалось, что шестеро даже самых великих мастеров воинского искусства могут за столь короткий срок сильно повлиять на ход сражений. Неплохо было бы просмотреть жития этих мастеров или хотя бы их участие в войне…

Но как?

– Обитель близ горы Сун, – громко выпалил судья в пространство. – Материалы по сэн-бинам, отправленным в армию Чжу Юаньчжана.

И погладил именную табличку из слоновой кости.

О чудо! Мигом на стол прямо из воздуха шлепнулись три свитка, и поверх каждого пламенела надпись: «Шаолинь-сы».

Судья Бао оценил удобства работы в аду и продолжил поиски.