Мессия очищает диск - Страница 53

Судья в меру поудивлялся, оценив нежданно привалившее счастье, мысленно поблагодарил за заботу Владыку Темного Приказа и едва успел выбраться из ванны, насухо обтереться огромным мохнатым полотенцем и облачиться в чистую одежду…

Во дворе нежданно-негаданно раздался взрыв стонов и причитаний, и обеспокоенный сянъигун поспешил на эти крики, дабы узнать, что еще случилось.

Почему-то ему казалось, что он уже разучился удивляться.

2

Прямо посреди двора на земле лежал человек. Человек ворочался и стонал, что-то бессвязно бормоча, а вокруг него, причитая, суетились младшая сестра судьи и две служанки. Выездной следователь, не сходя с крыльца, уже хотел было прикрикнуть на бестолково мечущихся и голосящих женщин, но вместо этого почему-то сделал шаг вперед и вгляделся повнимательнее.

Посреди двора в совершенно непристойном виде валялся его любимый старший сын и наследник Вэнь!

Причем пребывал любимый сын и наследник в весьма плачевном состоянии, которое живо напомнило судье его собственное состояние после стычки с бандой лихих молодцов накануне отъезда в…

Отъезда в ад.

Судья молча спустился по ступенькам во двор, так же молча отстранил вопящих женщин, коротко приказал ближайшей служанке бежать за лекарем и склонился над избитым Вэнем.

Вся левая половина лица Первого Сына представляла из себя сплошной лилово-багровый кровоподтек. Пострадавший глаз заплыл до такой степени, что не открывался – хотя, по-видимому, уцелел; правая же половина лица практически была нетронута, если не считать пары царапин, и являла собой разительный контраст с левой. Нос Вэня вспух чусской грушей и был, похоже, перебит. Ощупав стонущего сына, судья определил, что у Вэня сломаны также левое запястье и одно или два ребра.

Крови было не очень много, да и та в основном из разбитого носа.

Но тут выездного следователя привлекло некое странное обстоятельство, которое он поначалу не принял во внимание.

Обычно люди, избитые до такой степени, пребывают без сознания и могут лишь негромко стонать в забытьи; будучи же в сознании, они ругаются или, по крайней мере, говорят что-нибудь вполне осознанное.

Однако в данном случае уцелевший глаз Первого Сына Вэня был закрыт (о пострадавшем левом и говорить нечего!); юноша, несомненно, был в беспамятстве – однако, кроме вполне понятных стонов, с губ его время от времени срывались обрывки фраз, более всего похожих на бред. Один раз Вэнь даже попытался запеть – и в душу выездного следователя закралось нехорошее подозрение.

Судья Бао поспешно наклонился к самому лицу сына и принюхался к его дыханию.

Так и есть!

Этот запах был хорошо знаком выездному следователю, и спутать его с чем бы то ни было он не мог. Это был запах опиума! И Первый Сын Вэнь сейчас явно находился под воздействием изрядного количества этой отравы!

Сомнительно, чтобы злоумышленники, избившие несчастного Вэня, заставили его предварительно накуриться дурманного зелья!

«Вот этого мне только и не хватало для полного счастья! – в сердцах подумал сянъигун. – Мой наследник – курильщик опиума! Дожил…»

– Несите Первого Сына в дом, – приказал судья садовнику и двум подошедшим слугам. – И, смотрите, осторожнее! Сами видите, в чем душа держится… Кстати, а кто Вэня сюда доставил? – вдруг спохватился он.

– Какой-то незнакомец. – Младшая сестра судьи все еще стояла рядом, комкая платок, словно не в силах сдвинуться с места. – Видать, добрый человек. Вы, старший братец, только подумайте: принес наследника Вэня, уложил посреди двора, молча поклонился и ушел. Даже благодарности не захотел выслушать. Разве что улыбался как-то странно, уходя…

– Этот добрый человек не объяснил, что случилось?

– Нет, старший братец. – Сестра по-прежнему смотрела в землю. – Он вообще все время молчал. По-моему…

И сама умолкла, словно заразившись от неведомого доброго человека.

– Договаривай! – забывшись, рявкнул на нее Бао.

И мгновенно устыдился своего порыва.

Сестра-то при чем? Тихая, безответная женщина… овдовела пять лет назад, до сих пор в белом ходит, в трауре; свахи замуж выдать пытались, достойную партию сулили – не пошла… орать-то зачем?

– …По-моему, тот добрый человек тоже недавно курил опиум. Глаза у него были такие… безумные. И будто дымный туман на самом дне. Еще улыбался он – мне прямо страшно стало! Как неживой.

– А ну-ка, сестрица, опиши мне поподробнее этого доброхота. – Смутное волнение начало овладевать судьей.

– Коротышка, с меня росточком, но крепкий, жилистый; безрукавка на нем еще была рваная, широкие штаны, пояс из кожи… борода, помню, редкая, словно выщипанная; да, голова у него все на плечо клонилась, словно с шеей что-то не так!.. И на поясе топорик болтался. А что, старший братец? Он – преступник? В розыске?

– Может быть, – задумчиво проговорил выездной следователь. – Все может быть. Если еще раз увидишь его – не вздумай подходить и мне обязательно сообщи!

Резко повернувшись, судья пошел в дом.

– Тоже еще – подходить! – фыркнула ему вслед сестра, но беззлобно, скорее копируя манеру старшей жены. – Ума покамест не лишилась! Небось и впрямь – разбойник! Даром, что ли, топор на поясе висел? С кем же это Вэнь связался? Может, коротышка его и избил?!

Это предположение отнюдь не показалось судье, расслышавшему сказанное сестрой, невероятным. Особенно если учесть, что описание таинственного незнакомца весьма напомнило выездному следователю человека, которого он однажды уже видел: главаря шайки в рваной безрукавке и с безумными глазами, готового разрубить судье Бао голову своей секиркой.