Мессия очищает диск - Страница 14

К оглавлению

14

Она махала мне, словно приглашая войти.

Странная такая рука: тощая, жилистая, безволосая, покрытая необычной татуировкой… Я постарался приблизиться, чтобы рассмотреть татуировку, и мне это удалось – на предплечье гостеприимной руки скалился усатый дракон, топорща спинной гребень.

Потом я оглянулся и увидел самого себя.

Я лежал ничком около чадящей машины, рядом со мной валялась оторванная взрывом голова Десантуры, блестя золотыми зубами, под моим правым ухом торчал зазубренный осколок, а от подъезда ковыляла причитающая дворничиха тетя Настя.

Я увидел это и запомнил навсегда – потому что я никогда ничего не забываю.

Это мое проклятие и моя работа.

Когда-то я прочитал в одной умной книженции, что «полушария человеческого мозга по-разному обеспечивают контакт с различными областями внешних раздражителей». Имелось в виду, что левое полушарие занимается логическими и аналитическими операциями, раскладывая все по полочкам и приклеивая к каждой полочке соответствующий ярлычок; стихия же правого полушария – целостное восприятие реальности, интуиция, пространственные и музыкальные представления, то есть алогичное и бессознательное.

Там же было написано, что левое, логическое полушарие у младенцев практически не функционирует, развиваясь в процессе социализации будущего члена общества. Видимо, неловкая акушерка изрядно повредила правую часть скрытого в моей бедной головке глобуса – в результате чего левая, компенсируя дефект, стала развиваться излишне поспешно. Оттенки и обертоны оказались для меня тайной за семью печатями – зато учителя в школе и университете ходили на ушах при виде студиозуса, способного процитировать учебник слово в слово с любой страницы и с любой строки на выбор. Они не понимали, что для меня это так же просто, как для них обнаружить разницу между алым и малиновым или не перепутать «до» и «фа», причем в разных октавах.

А после университета меня подобрал шеф.


…Дракон на тощей руке подмигнул мне, радостно вызверясь блестящим острозубьем, отчего стал ужасно похож на безвинно пострадавшего Десантуру, – и оба полушария моего мозга растеклись киселем.

А когда я пришел в себя – я усиленно кланялся, держа в руках странного вида инструмент со многими струнами, и смотрел на кого-то снизу вверх, видя только четырехугольную шляпу с широкими полями и презрительно сжатый рот, до которого не доставала тень от громоздкого головного убора.

Здесь это называлось Безумием Будды, но я еще ничего не знал и решил, что это просто безумие.

Потому что мир был цветным и звонким.

Часть вторая
Маленький архат

В одном положении наносятся три удара, один удар вызывает три повреждения, изменения многочисленны и непредсказуемы.

Из поучений мастеров

Глава третья

1

– Итак, не соблаговолит ли прекрасная госпожа ответить на несколько вопросов ничтожного канцеляриста?

«Прекрасная госпожа» Сюань, не оборачиваясь, молча кивнула и тихонечко всхлипнула. Судья Бао оценил грациозность кивка и своевременность всхлипа отставной наложницы, после чего немного помолчал, собираясь с мыслями. С одной стороны, он втайне сочувствовал красавице Сюань, еще несколько дней назад – всесильной фаворитке сиятельного Чжоу-вана, которую принц теперь отсылал с глаз долой в ее родной уездный городишко. И вне всяких сомнений, там Сюаньнюй Беспорочную (при этом словосочетании судья не удержался от мимолетной улыбки, но тут же вновь стал серьезным) вскорости выдадут замуж за какого-нибудь мелкого чиновника, и будет Дева Девяти небес прозябать в провинции до конца дней своих, нещадно пиля муженька и рассказывая всем встречным-поперечным о блистательной прошлой жизни, которая, увы…

Но, с другой стороны, это все личные заботы госпожи Сюань. А ему, судье Бао, даже на руку, что недавняя фаворитка Чжоу-вана отныне впала в немилость – как же, дозволил бы принц допросить свою любимицу до того, как Восьмая Тетушка залила личико Сюаньнюй собственной кровью, вдобавок украсив наложницу собачьим трупом!

Так что судья внутренне встряхнулся, приводя мысли в порядок и отстраняясь от бренных чувств, туманящих холодное зеркало рассудка – а это он умел делать не хуже бритоголовых служителей Будды, если не лучше иных из премудрых хэшанов, – и участливым тоном задал первый вопрос:

– Как вы полагаете, госпожа Сюань, зачем покушавшейся злоумышленнице понадобилось убивать вашу собачку?

Вопрос звучал наивно, но задать его было необходимо.

Пауза.

Точно рассчитанная, не короткая и не длинная, как раз в меру.

– Не знаю! – Рыдающий вскрик, заламывание тонких рук и новая череда всхлипываний, похожая на небрежный перебор струн циня. – Эта ужасная женщина, эта бесовка, эта… убийца с не мытыми от рождения волосами – ее подослали!

– Вы подозреваете, кто это мог сделать? – Выездной следователь слегка приподнял правую бровь.

Всякий, увидевший эту бровь, этот понимающе-ироничный излом, должен был мигом сообразить: сказанное до того – чушь, пустозвонство, и продолжать не стоит.

Но Сюаньнюй Беспорочная не интересовалась в данный момент чужими бровями и намеками.

– Да! Подозреваю! – Забывшись, она наконец повернулась к судье лицом, и Бао Драконова Печать увидел: красные, распухшие от слез веки, грязные потеки туши на щеках, прорывшие бороздки в обильном слое белил, посиневшие, трясущиеся губы, запавшие в уголках глаз морщинки… Нет, ничуть не походила эта страдающая женщина на ту надменную утонченную красавицу Сюань, которую судье пару раз доводилось лицезреть в несколько иной обстановке. – Я не могу назвать вам имен, высокоуважаемый сянъигун, но это сделали враги сиятельного Чжоу-вана! Более того – это сделали враги Поднебесной!

14